маленькими квадратными лепешками, на каждой из которых лежала баранья котлета; внутри были различные куски жаркóго, и в центре стояла большая тарелка с пловом. Мы оказали честь превосходному устройству этого блюда, но Кучук отказался сесть к столу и остался на диване.

Между тем прибыли кади и мулла, в порядке их рангов, и заняли свои места подле князя. Мулла отличался холстяной лентой вокруг его шапочки и заостренной бородкой, спускавшейся до пояса. Конец этой бороды подчеркивал ее необычность, и мулла все время смотрел только на этот конец, не удостаивая взглядом никого из присутствующих и отвечая только отдельными звуками. Я легко догадался, что такая спесивость и лицемерие не могут иметь своей причиной ничего другого, кроме путешествия в Мекку – путешествия, которое здесь совершается весьма редко. Действительно, оказалось, что мулла побывал в Египте. Эта тема разговора заняла бы немного времени, но он не поддержал ее, и эта угрюмая личность не отрывалась от созерцания своей бороды.

Однако Кучук возобновил разговор и доказал, что он очень хорошо знает Мурада, Ибрагима и других беев в Египте; это доказывает, что мамлюки всегда сохраняли определенные связи со своей родиной. Затем поговорили о кавказских фамилиях. Кучук поведал мне о своей фамилии то, что изложено выше, то есть что она происходит от крымских ханов. Затем он самодовольно добавил, что у него нет родственников на Кавказе, исключая аварского хана, которого он считал своим союзником и другом.

Разговор велся на турецком языке, который был непонятен моим переводчикам. Но изучение этого языка входит в обучение князей. Визит затянулся до вечера, и мы расстались довольные друг другом.

11 ноября. Дом, в котором я жил в течение трех дней, раньше был главной квартирой известного генерала Медема, который основал Линию и внушил такой страх всему Кавказу, что еще и сегодня, когда хотят напугать детей, говорят: «Глухой генерал идет» (он действительно был туговат на ухо).

Дом сохраняет остатки фортификаций, которые не совсем бесполезны, ибо он окружен самым злополучным в мире лесом, о чем свидетельствует достаточное количество крестов и могил, которые наполняют его.

C июля посты казаков стоят и на другом берегу реки, и случаи воровства бывают крайне редки. Но до этого лес возле Щедринска не бывал никогда без какой-либо засады чеченцев, которые похищали путешественника вместе с его багажом… Редко бывает, чтобы они убивали путешественника, за которого надеются получить хороший выкуп, но прислугу и ямщиков они не щадят.

12 ноября. В Калинове. Я попрощался с генералом Киселевым, поблагодарил его за оказанные мне любезности; он отправился в Кизляр, а я – в Наур.

Завеса облаков скрывала от меня вид на горы и не позволяла увидеть ничего, кроме высоких холмов, тянущихся до входа в Новогладкую, где я оставил область гребенских казаков и вступил в область семеновских казаков. Отсюда начинается противоположный берег Терека; это возвышенная и пересеченная равнина, начинающаяся прямо от берега реки. Местность пустынная, и караваны, идущие в Анапу, часто подвергаются нападениям. Поскольку приближалась ночь, я не решился отойти далеко от Калинова – слабо укрепленного городка, который необходимо укрепить ввиду частых нападений чеченцев.

13 ноября. К чести кавказских разбойников, их сердца стóят большего, чем сердца европейских филантропов. Сегодня я прочитал в гамбургской газете: «Констанс, 2 октября. Обнаружен мертвый эмигрант на большой дороге; он был вскрыт, и в его желудке найдены кожа и сукно». Как ужасны эти две строки! Здесь такое не случается совершенно, хотя чеченцы обычно имеют не больше горсти проса для пропитания.

14 ноября. Я встретил в Науре генерала Савельева, русского человека, хорошо знающего Кавказ. Разговор с ним убедил меня в справедливости того, что я видел до сих пор, и что от Дербента до Моздока действительно живут три народа: лезги, мисджеги и кумыки, говорящие на турецком языке. От Моздока до Анапы также живут три народа: басиане, говорящие по-турецки, оссеты и черкесы. Но ни генерал, ни кто-либо из европейцев не знает, какие народы живут в глубине гор, а они как раз и есть исторические народы. Я надеюсь, однако, что обязательно соберу сведения о них, но пока еще не знаю, как к этому приступить.

Надеюсь увидеть завтра чеченского князя, который живет напротив Наура на другом берегу Терека.

15 ноября. Я переправился через Терек в сопровождении 12 стрелков и 6 казаков. Вскоре после этого я увидел холм с деревней на нем и самого князя, который спускался с холма, чтобы встретить меня; мы сошлись на равнине и после обычных приветствий я поехал дальше с ним. Мы вступили в деревню, и весь собравшийся народ смотрел на нас с величайшим любопытством. Эта деревня похожа на Брагун, а дом князя – на дом Кучука, помимо того, что в центре двора было нечто вроде за́мка, одна сторона которого обращена к равнине.

Я вошел в жилище князя, и мы сели у огня на полу, ибо там не было никакой мебели. Я затеял разговор о религии ингушей, о которой хотел узнать некоторые подробности. В разговоре участвовали все присутствующие, и каждый говорил то, что знал; я убедился, что Урус говорил мне правдиво во всех отношениях, и я также узнал, что они поклоняются рогам оленя; правда, Павел Калустов уже говорил мне об этом. Мы говорили иногда по-русски, иногда по-татарски. Однако разговор постепенно ослабевал, и его не смогли поддержать ни напитки, ни еда – то, что всегда освежает беседу. Поэтому я решил продолжить путешествие; князь проводил меня до Терека. Имя князя Али-Бег; это прекрасный человек, который ведет пристойную жизнь и не причиняет вреда никому. Его подданные также подражают ему в благодушии. Они продают яйца и молоко в Науре, едят хлеб и носят рубахи. Говорят, что они почти совершенно отказались от занятий грабежом, но я думаю, что они ведут его, скрываясь под вымышленными именами.

16 ноября. Излагаю здесь одну истинную историю. У генерала Савельева я увидел шкуры двух пантер или, может быть, двух снежных барсов, убитых возле Наура на другом берегу реки; бóльшая шкура имела 7 пядей от конца морды до начала хвоста. Это животное мало или вовсе не известно натуралистам. Оно по размерам представляет собой нечто среднее между газелью и серной; у него изысканные формы, блестящие волосы, рыже-золотистые, близко к оранжевому, без примеси какого-либо другого цвета. Под подбородком имеется небольшая оранжевая бородка, которая его прекрасно украшает. Оно намного прекраснее любого другого животного этой породы, имеющего 6 английских футов в длину от хвоста до морды и 3